I bled on a pivotal stretch
Like a clockwork Christ
Bears sore stigmata , bored
And as I threw Job, I drove
Myself to a martyred wretch
To see if I drew pity
Or pretty Litnies from the Lord
So the plot sickened
With the comming of days
Ill millennia thickened
With the claret I sprayed
And though they saw red
I left a dirty white stain
A splintered knot in the grain
On Eden`s marital aid
So glad for the madness
I walked the walls naked to the moon
In Sodom and Babylon
And through rich whores and corridors
Of the Vatican
I led a sordid Borgia on
I read the Urilia text
So that mortals wormed
As livebait for the dead
And as I broke hope , I choked
Another Pope with manna peel
Dictating to DeSade
In the dark entrails of the Bastille
And as He wrote , I smote
A royal blow to the heads of France
And in the sheen of guillotines
I saw others , fallen , dance
I was an incurable
Necromantic old fool
A phagadaena that crawled
Drooling over the past
A rabid wolf in a shawl
A razor`s edge to the rule
That the stars overall
Were never destined to last
So glad for the madness
I furnaced dreams , a poet , foe of sleep
Turning sermons with the smell
On Witchfinder fingers
Where bad memories lingered
Burning , as when Dante
Was freed to map Hell
I sired schemes and the means
To catch sight of the seams
And the vagaries inbetween...
And midst the lips and the curls
Of this cunt of a world
In glimpses I would see
A nymph with eyes for me
Eyes of fire that set all life aflame
Lights that surpassed art
In sight , that no intense device of pain
Could prise their secrets from my heart
I knew not Her name
Though her kiss was the same
Without a whisper of shame
As either Virtue or Sin`s
And pressed to Her Curve
I felt my destiny swerve
From damnation reserved
To a permanent grin... |
Я кровоточил на стержне времен,
Как рожденное болью
Христа клеймо.
А когда прекратил, я двигался сам,
Я мучил несчастного, показывая
"Прелестные" списки с грешниками
Интрига вызывала отвращение
с пришествием дней,
Болезнь тысячелетия насытилась ей,
Как мной расплесканное вино
И хотя они были в бешенстве,
Я оставил грязно-белое пятно,
Расколотый узел в зерне,
В брачную помощь Идене.
Так радуйтесь же безумию!
Я гулял под стенами, обнаженными луной,
В Содоме и Вавилоне,
И мимо богатых шлюх в коридорах
Ватикана я вел мерзкого Борджию.
Я читал юрилианские тексты
Так, чтобы смертные
Стали приманкой для мертвых.
Диктуемый Де Садом, я нарушил надежду,
В зловещих внутренностях Бастилии
Я задушил священника с шелухой манны;
И как он написал, я поразил вождей Франции,
И в блеске гильотин я видел танец
Других, павших.
Я был неизлечимым, полумертвым старым
Глупцом, жившим прошлым,
Неистовым волком, одетым в лезвия правил,
По предсказанию звезд,
Но это длилось недолго.
Так радуйтесь же безумию!
Я сжег мечты поэта, врага сна,
И направил интуицию проповедников туда,
Где плохие воспоминания тлеют,
Как тогда, когда Данте
Был освобожден,
Ад отметив на карте.
Я придумал план,
Как увидеть внутренние
Причудливые шрамы...
Из середины губ и завитков
Этого лона мира,
В проблесках я увидел
Нимфу, смотрящую на меня.
Пламенные глаза, что зажигают всю жизнь,
Огни, что превзошли искусство в зрелищности,
И нет таких пыток, которые оценят их тайны.
Я не знал её имени,
Хотя её поцелуй был тем же,
Без стыдливого шепота,
Как греховная добродетель,
И под её напором я почувствовал
Отклонение моей судьбы
От сохраненного проклятия
К постоянной усмешке... |