He's a company man, your right hand, 13 years and counting.
No detectable ambition, a model of efficiency, far as you can see.
He knows every loophole, the art of fine print, massages the numbers 'til they fit.
And every time you ask him for another vanishing act, he half-smiles as if to say:
Whatever you want, whatever you want, whatever you want is fine by me.
Whatever you want, whatever you want, whatever you want is fine by me.
Never a real moment together but she understands: you're an important man.
Another late night. don't know if you're coming home or when. she's alone again.
But she goes on curating your domestic museum. she disappears in her loyalty.
She is a dress wearing a face in the doorway, opening her arms out to you:
Whatever you want, whatever you want, whatever you want is fine by me.
Whatever you want, whatever you want, whatever you want is fine by me.
No one would dare to question you, oh no.
No one would dare to stand up.
But in the night she leaves the papers in a tiny pile: evidence for her reasons.
And in the night he takes the main accounts and pulls the files, detailing every treason.
I am the last one you'd ever suspect of setting the fire, of setting the fire.
But as you switch on your TV tomorrow morning, you'll hear me saying quietly:
Whatever you want, whatever you want, whatever you want is fine by me.
Whatever you want, whatever you want, whatever you want is fine by me.
Oh whatever you say, oh whatever you say:
I'll do what you ask me, I'll do what you ask me.
Oh whatever you say, oh whatever you say.
But do you know who's listening?
Oh whatever you say, oh whatever you say,
You know it's over! |
Он - человек компании, твоя правая рука, 13 лет в итоге.
Никаких видимых амбиций, модель эффективности, такой, как ты можешь только представить.
Он знает каждую лазейку, искусство особых условий договора, искажает числа, пока они не исправятся.
И каждый раз, когда ты спрашиваешь у него еще один исчезший акт, он полуулыбается, как будто говорит:
Что бы ты ни хотела, что бы ты ни хотела, что бы ты ни хотела, прекрасно для меня.
Что бы ты ни хотела, что бы ты ни хотела, что бы ты ни хотела, прекрасно для меня.
Никогда по-настоящему не бываете вместе, но она понимает: ты - важный человек.
Не знаешь, придет ли он домой или когда придет, еще одной поздной ночью. Она снова одна.
Но она идет на опеку твоего внутреннего музея. Она исчезает в своей лояльности.
Она - платье, носящее лицо дверного проема, открывая свои объятия тебе:
Что бы ты ни хотел, что бы ты ни хотел, что бы ты ни хотел, прекрасно для меня.
Что бы ты ни хотел, что бы ты ни хотел, что бы ты ни хотел, прекрасно для меня.
Никто не смел бы расспрашивать тебя, о нет.
Никто не смел бы встать.
Но ночью она оставляет бумаги в крошечной груде: доказательство, почему ее нет.
И ночью он берет основные счета и складывает файлы, детализируя каждую измену.
Я - последняя, кого ты когда-либо подозревал бы в разжигании огня, в разжигании огня.
Но поскольку ты включаешь свое телевидение завтра утром, ты услышишь меня говорящую спокойно:
Что бы ты ни хотел, что бы ты ни хотел, что бы ты ни хотел, прекрасно для меня.
Что бы ты ни хотел, что бы ты ни хотел, что бы ты ни хотел, прекрасно для меня.
О что бы ты ни говорил, о что бы ты ни говорил:
Я сделаю то, о чем ты попросишь меня, я сделаю то, о чем ты попросишь меня.
О что бы ты ни говорил, о что бы ты ни говорил.
Но знаешь ли ты, кто слушает?
О что бы ты ни говорил, о что бы ты ни говорил,
Ты знаешь, все кончено! |