In those woods, I still remember the odours
The moistened bed where I chose to sleep
Surrounded by my own crimson liquor of existence,
I started to to fade in history
At that moment,
Only the sound of pulsations through my arms consolidated my seclusion
Anesthetized by fury and desolation,
I inflicted myself capital retribution
As the leaves were coloured with my constitution
Grief and lamentations suited me with astonishing cold
As the dark sky vanished before my eyes,
Fragments of consciousness could only illustrate parcels of this affair
I sadly can't restore every event in tits respective time:
Agitated voices, strident sirens and blistering pain in both arms |
Я по-прежнему помню ароматы в том лесу,
Где была сырая кровать, окружённая
Алым ликёром моего существования,
Которую я выбрал местом своего сна.
Так началась моя история.
В тот момент
Только звук пульсации, бегущий по моим рукам,
Усиливал чувство моего одиночества.
Оцепеневший от ярости и печали,
Я наложил на себя главное воздаяние.
Так как листья были окрашены моим телом,
Горе и страдания с поразительным холодом были мне к лицу.
В то время, как тёмное небо исчезало у меня на глазах,
Обрывки моего сознания могли проиллюстрировать
Всё лишь частично.
Я, к сожалению, не могу восстановить в памяти
Каждое событие в нужном времени:
Взволнованные голоса, резкие сирены и мучительную боль в обеих руках. |